Изменение правил процедуры банкротства[8].

Причину президентского вето она видит в том, что некоторые статьи нового закона были достаточно опасны. Одно из самых серьезных замечаний президента касается права собственников должника, акционеров (учредителей) или третьих лиц погасить в период процедуры банкротства долги. Изначально в правительственном законопроекте говорилось, что, погасив долг, можно в любое время выйти из процедуры банкротства. Однако в ходе рассмотрения в Госдуме появился текст, по которому погашение долгов стало возможным только с согласия арбитражного управляющего. На самом деле это опасно. И внешние, и конкурсные управляющие получают вознаграждение в период своего управления. Погашение долгов означает прекращение их работы и их руководящей роли. Мало кто по собственной инициативе с этим согласится. В нашей практике есть очень известные факты, когда арбитражный управляющий, несмотря на позицию кредиторов, госорганов, включая ФСФО, категорически отказывался принимать долги. Например, в известных делах "Роспан Интернейшнл" и Томского нефтехимического комбината. Трудно назвать хотя бы одну процедуру за последний год, в которой управляющий согласился бы принять долги. В предложенном Госдуме вето президент предложил исключить из закона слова о согласии управляющего и предложил поправки к закону о четком механизме, при помощи которого можно будет без проблем выйти из процедуры банкротства.

Следующие очень важные для нас поправки к закону, которые предлагает внести президент, касаются требований к арбитражным управляющим. Всех специалистов очень беспокоило то, что к арбитражному управлению могли быть допущены судимые лица (кроме судимых за преступления в сфере экономики). Вы прекрасно понимаете, что есть тяжкие преступления против личности, против безопасности государства и т. д. Президент предлагает не допускать к арбитражному управлению лиц с конкретным криминальным прошлым.

Еще одна поправка касается размера страховки, без которой управляющий не может работать. В течение года специалисты разъясняли арбитражным управляющим, что они смогут зарабатывать без нарушения законодательства. Однако, к нашему несчастью, для арбитражных управляющих в законопроекте предусмотрены такие условия выхода на рынок, которые они не смогут выполнить никогда. В компенсационный фонд СРО нужно было вложить по $10 000. Чтобы получить возможность работать на конкретном предприятии - это, как правило, еще $5000 - 6000. Маловероятно, что найдется много управляющих, которые имеют подобные задекларированные и законные суммы и будут готовы вложить их. Нам было горько слышать от управляющих, что они не смогут найти такие деньги, тем более что $10 000 пришлось бы заплатить вне зависимости от того, получишь ли ты работу. Президент предложил снизить этот взнос в шесть раз - с 300 000 руб. до 50 000 руб. Размеры страховки в зависимости от балансовой стоимости активов предприятия, на котором будет работать арбитражный управляющий, тоже снижаются.

Есть в президентском заключении и другие принципиальные замечания. Одно из них касается банкротства стратегических предприятий. Президент предложил исключить возможность распродажи активов стратегического предприятия, запрещенного к приватизации, в процедуре внешнего управления. То есть исключаются статьи, которые могли бы привести к криминалу. Государство должно сознательно решать вопрос о продаже активов по реальной цене. Неверно, когда процедуру банкротства заведомо ставят в условия, при которых нарушать закон выгодно.